* * *
Что задумано без Бога –
Завершит свой путь убого.
* * *
Нет от удачи писем,
Лишь невезения храп.
Взоры наши возвысим –
Мы на Спасителя Храм.
* * *
Чередование ненастья,
Лучей, небес голубизны –
Уже не поражает часто,
Нет никакой в том новизны.
Обычно всё, всё так обычно,
Как этот луг или река…
Жила в посёлке этом личность, -
Исчезла, словно облака.
Уехал может быть куда-то,
И приспокойненько живёт…
Жизнь тайнами весьма богата,
И разгадать их нас зовёт.
* * *
Засохла на листе росинка,
А как сверкала поутру!
И облако с небес сотрут.
Уронит желтизну осинка.
На небе нынче много звёзд –
Рождаются и исчезают.
Об этом знаешь ты, я знаю.
А дальше что? Застыл вопрос.
* * *
Ухожу и возвращаюсь,
И обратно ухожу…
Я вращаюсь, я вращаюсь,
Я с вращением дружу.
От вращения – превращения…
В этот мир я занесён.
Это правда, что вращение
Всё пронизывает? Всё?
* * *
Молодость тешит надежда,
Молодость греет мечта.
То, что случалось прежде –
Нынешнему – не чета.
Ты на Небесную волю
В жизненном море стремись…
Ждут нас другие зори,
Нас забывает жизнь.
* * *
Всё работает на тело –
Так как тело захотело,
Потому как тело царь,
Против власти не ударь.
* * *
Утреннее небо,
Голубой простор!
Эх, туда бы мне бы! -
Будет с жизнью спор.
Чем дышать там будешь –
Только заберись?
Там не кормят будни:
Уверяет жизнь.
* * *
Осень обычная эта
Словно речная волна.
Скрылось за тучами лето.
Вот и опять она.
Травы, цветные листья,
Ночи прохладная жесть,
Красные, рыжие лисы,
Бурые тоже есть.
Серость цвета уничтожит,
Верят поля пустоте.
Как они всё же похожи
Осени эти и те.
* * *
Вот оно лета начало:
Солнца приветливый взгляд,
Роща вовсю зазвучала,
Тесно от птичьих рулад,
И от цветов жарко,
Речку нельзя – вброд.
Пчёлы, шмели, жужжалки -
Жизнелюбивый народ!..
* * *
Земное притяжение –
Мы все его рабы –
Понятное до жжения,
Объятия не слабы, -
И не дано нам вырваться
Из них. Такое вот.
Кругом жуки и выползки –
Живья круговорот.
Намёкам звездным верится,
Не звону мошкары:
Душа, мол, переселится
В зазвёздные миры.
* * *
Любой живой живёт надеждой,
Что встретит лучшее вдали,
Немало он успеет, прежде
Над ним сомкнется твердь земли.
Но чтоб ни сделал – вечно мало –
Недосказал, недолюбил,
Недоказал, недоскандалил,
Кому-то в голову не вбил.
Сюда пришли мы не напрасно,
Не только ради боли, пут.
Земным путем пройтись -
Прекрасно,
Каким бы ни был этот путь.
* * *
Можно в любви – волком,
Можно в любви – овцой;
Ласково, втихомолку,
Иль торопливой трусцой;
Вольно в ней, очень тесно,
Вьюги, морозы, зной.
Всё в ней буквально уместно,
В этой любви земной.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Тотальный контроль - Лариса Зуйкова «И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их,
и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.
Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть».
Откр.13, 16-18.
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.